В разделе:
Последняя новостьНет войне. Любовь победит.
Make Love, Not War. Все новости
WebMoney-кошелек Оксаны Панкеевой:
Z765938819912
Дружественное:
|  |
Персонажи принадлежат Оксане Панкеевой.
Автор Фанфика ни на что не претендует.
Драма. Самый обычный день, один из многих, заканчивался таким же обыденным вечером. «Лунный Дракон» был, как всегда полон, и когда собиралась такая разношерстная публика, ухо приходилось держать востро. Уж Дик-то, знал в этом толк. Не первый год он здесь. Всякого насмотрелся, один визит колдуна того, как его …казака Мамая, чего стоил. Такое не забудешь. Но и без Мамая обстановка была взрывоопасной. Когда в одном помещении собираются ортанцы, хины, мистралийцы и вдобавок гномы, уши и глаза стоит держать открытыми. И не отвлекаться на всякие глупости, вроде выступления известного барда с откровенно непристойными песенками. В другой раз послушаем, когда будет поспокойнее. Да не так уж хорош он. Вот когда госпожа Азиль выступает, никто не посмотрит в тарелку, а тут многие не слушают вовсе. Только мистралийцы в углу хохочут и одобрительно хлопают, да гномы откровенно морщатся, после самых знойных куплетов.
Размышления Дика прервал стук двери. На пороге, прикрывая глаза от яркого света, стояла хитана в ярком платье и с ребенком на руках.
О, нет! Только не это! Одинокая красавица вечером в таверне, пусть даже с ребенком. Ей же проходу не дадут. Что она тут забыла и где её родичи, как они вообще отпустили её одну?
Когда глаза хитаны привыкли к яркому свету, она обвела зал взглядом и направилась прямо к Дику. Чем ближе она подходила, тем понятнее становилось — это не совсем хитана, точнее совсем не хитана. Пепельная копна волос, легкая танцующая походка, огромные, синие как небо, глаза, странный взгляд. Где-то Дик уже видел такой взгляд, обращенный куда-то вглубь себя. Похожа на госпожу Азиль, неужели тоже нимфа? Правда, вид у неё нездоровый какой-то, глаза блестят слишком, бледная, на щеках лихорадочный румянец, а под глазами, напротив, синева. Дик понял, что уже минут пять молча пялится на неё, смутился и неловко поклонился:
— Что госпожа желает?
— Немного еды для меня и для моей девочки, добрый человек. У меня, правда, совсем нет денег, но я могу отблагодарить танцем.
Она смотрела на него с надеждой и, одновременно, в её голосе не было ничего от мольбы. Нищие так не просят, не смотрят, так высоко подняв голову.
— Дик, что там такое — за спиной красавицы возник хозяин. Выходя из подсобки, он тащил в руках сразу два подноса с множеством тарелок.
— Да гони ты нищенку прочь — наметанный глаз, сразу заметил и отсутствие обуви, и совсем ветхое платье. Она обернулась на голос и хозяин, поперхнувшись, замолчал на полуслове.
— Э, я хотел сказать, подыщи место потише, и вели накормить нашу гостью и ребеночка. Госпожа станцует нам? Э, попозже, конечно, — умоляющий взгляд.
— Обязательно, добрый человек, как только поем и немного отдохну, — и она улыбнулась.
Нимфа, точно нимфа, в чудеса. За такую улыбку и в огонь прыгнуть можно, и на дракона с голыми руками. Как будто солнышко пригрело, и разом распустились все цветы. Хозяин сразу понял, с первого взгляда, а он никогда не ошибается и ушел чему-то, улыбаясь, что за ним водилось редко, исключительно при очень хорошей выручке. Только она старше Азиль, её уже не назовешь юной девушкой, юная, да, но женщина. И жизнь у неё не такая видать безоблачная, нет в глазах бесконечной радости. Грусть и усталость. Вот это место в углу у камина будет в самый раз, останется найти что-нибудь для малышки.
Словно в ответ на мысли вышибалы, из той же подсобки выплыла Нанетта, главная повариха заведения, дородная, знающая себе цену женщина.
— Ну что милая, этот старый греховодник Якоби говорит, у нас танцевать будешь, а я говорю дите недогляденное не гоже в зале оставлять. Служанок полон дом, есть кому приглядеть. Давай-ка мне её и покормлю, и присмотрю. Этот старый Якоби из ума, наверное, выжил, думает ребенку тут самое место, а я говорю вовсе нет. Публика у нас приличная — она покосилась в зал, — обычно, а ну как малышка испугается чего-нибудь или к камину полезет, нет, говорю я, Якоби, ты конечно умный, но дурак, и в детях ничего не понимаешь. Не место ей в зале, среди посетителей. И не спорь.
Дик невольно улыбнулся, представляя себе эту сцену. Все в таверне знали, кто тут истинный хозяин, и как с ней глупо пытаться спорить.
— Что-то ты милая такая бледная, не заболела часом?
Нимфа отрицательно качнула головой и улыбнулась. Зазвенели серьги колокольчиками.
— Нет, просто устала с дороги, спасибо тебе, добрая женщина. Фиорель — девочка спокойная, надеюсь, она не будет большой помехой. И..
— Вот и ладно, ты ешь-ешь, тебе силы понадобятся. Ух, ты моя красавица, ух ты моя хорошая — без всякого перехода заворковала Нанетта.
— Не беспокойся, я то в детях разбираюсь. А ты ешь.
Малышка, не старше 3 лет, доверчиво протянулась к Нанетте и позволила взять себя на руки. У неё была улыбка матери, только волосы совсем светлые, золотистые и такие же ярко синие глаза в пол-лица. Про таких детей в мире Дика, говорили «точно ангел», но в этом мире люди не знали про божьих вестников и называли красивых детей подарком Мааль Бли. Монументальная повариха прижала её к груди и унесла куда-то вглубь.
Дику пора было возвращаться к работе, тем более за столиком у окна, где сидели мистралийцы, по виду настоящие головорезы, как раз назревал скандал. А он словно во сне смотрел на вдруг поникшие плечи нимфы-хитаны, на то, как медленно и словно через силу она ест. И весь остаток вечера бывший кулачный борец не отрывал от неё взгляда. Поев, она закрыла глаза и откинулась на спинку стула, и пока хозяин выпроваживал с маленькой сцены барда, почти выпихивал его, она сидела не шевелясь. Никто не посмел её потревожить.
Но когда безымянная красавица начала танцевать все моментально забыли про ужин и тому подобные мелочи. Танцевала она похоже на госпожу Азиль, но все же не так. Не бабочка, радостно приветствующая новый день, не воплощение радости и надежды, не любовь без конца и без края. Раненая птица, вот кого она больше всего напоминала Дику, она еще летит, но свинцовая тяжесть тянет к земле, и крылья не держат. Огонь, ярко вспыхнувший, перед тем как угаснуть окончательно. Отчаяние, глубокое и бесконечное, которое словами не выразить, только вот так, танцуя, как неведомая нимфа в дешевом платье хитаны. Только никто не заметит платье, если увидит такой танец.
И в зале тишина, не считая звона бубна и щелканья кастаньет. Замерли все, не только Дик. Люди забывали вовремя вздохнуть, не то, что произнести что-то. И разом перевели дух, только когда все закончилось. И зааплодировали не сразу. Некоторые повыскакивали с мест и ринулись к сцене, и только Дик заметил, чего это действо стоило танцовщице, она побледнела почти до синевы, а румянец стал еще ярче. Он успел первым и, оттесняя назойливых почитателей, проводил женщину к её месту, а сам встал рядом и любому становилось понятно, что с этого места его не сдвинет никакая сила.
— Госпожа должна отдохнуть, так что нечего её за руки хватать. Дай ей отдохнуть, ты!
Он оттолкнул самого настойчивого парня и мистралиец, нехорошо улыбаясь, потянулся к поясу.
— Не нужно, Дик, (запомнила имя, ну надо же) пусть господин присядет, я с ним побеседую. Дик немного отодвинулся, не смея перечить, и мистралиец тут де заговорил на своем звонком языке. Иногда нимфа ему что-то тихо отвечала. Но о чем шел разговор, понятное дело, было совсем непонятно.
Счастью парня не было предела, когда явно разочарованный кабальеро ушел к своему столу. Больше наглецов, решивших испытать силу удара кулака вышибалы, не наблюдалось.
Перед тем как заведение закрылось, танцовщица забрала у служанок уже спящего ребенка и направилась к выходу. И легкой её походку уже никто не назвал бы, её буквально качало от усталости. Хозяин Дракона, весь вечер размышлял, а не предложить ли ей комнату, ведь ясно, что её никто нигде не ждет или ждет в лучшем случае грязная кибитка далеко за городом, и денег на гостиницу нет. Комнату, понятно, самую маленькую на чердаке. Такую не жалко. Ведь если, вернее, когда узнают, что тут остановилась нимфа и будет танцевать, все затраты окупятся моментально. И не только окупятся. Единственное, что останавливало предпринимателя нездоровый вид красавицы, а вдруг у неё что-то заразное?
В отличие от Якоби, Дик не колебался ни минуты.
— Госпожа, позвольте, я вас провожу.
— Не нужно Дик, это очень далеко и …
— Мне все равно, хоть до Поморья, нельзя здесь по ночам одной ходить, подождите я мигом.
У хозяина он уже отпросился, а вот дубинку потяжелей, из-под стойки, заберет сейчас. Где интересно она остановилась? Когда он обернулся, дверь уже закрылась, а решившийся, наконец, трактирщик, только-только спускавшийся по лестнице, увидев пустой зал, начал огорченно подсчитывать упущенные барыши, горько жалуясь то на судьбу, то на свою нерасторопность.
Дику повезло, он нагнал хитану-нехитану через пять минут, и повезло вдвойне, что с ней все было в относительном порядке. Никто не напал, не обидел, да и как можно обидеть такое чудо. Но вот идти она уже не могла. Еще пару мгновений и упала бы. Крепкому парню ничего не стоило подхватить её вместе с ребенком на руки, но что делать дальше он решительно не знал. Женщина потеряла сознание, и узнать её адрес не представлялось возможным.
Потоптавшись минуту на месте, тихо чертыхаясь, Дик решился. Будь что будет, в трактир её нести нельзя. Этот кровопийца и завтра её заставит танцевать, он своего не упустит. Оставалось надеяться, что госпожа не обидится, если он принесет её к себе домой, тем более это близко. Правда, квартирка у него маленькая и не очень то уютная, но хоть какая, все лучше, чем чердачные комнатушки для неимущих. И самое главное, её никто не побеспокоит. Только не Дик.
Очень важно дать знать госпоже Азиль, не может она не помочь, говорят все нимфы словно сестры. Только неудобно как-то идти в дом к самому принцу, вот если кого попросить.
Самое удивительное, что малышка не проснулась, даже когда он заносил их в дом, зажигал свет и устраивал на кровати. Хуже было, что нимфа так и не пришла в себя. Дик побрызгал ей в лицо водой, хотел, было похлопать по щекам, но не решился даже прикоснуться. А малышка, слава богу, спала крепким сном и не подозревала ни о чем. Ей наверняка снилось что-то приятное, она улыбалась даже во сне. Ангел, как есть ангел. Какое счастье любоваться на такую красоту.
Что же все-таки делать. Ей нужен врач, но больница в такое время закрыта. Доктор Кинг не отказала бы в помощи, правильная женщина, но вот беда не знает Дик, где она живет. А к принцу Элмару ночью идти не годится, правда, говорят Ольга с ним знакома, а она девчонка душевная, поможет обязательно. Как раз вчера приходила со своим другом и шутила, что в последнее время стала настоящей совой, днем спит, ночью веселится. Пойти и посмотреть, и если окна горят, рассказать. Боязно оставлять их одних, но надо. Или не надо? Может подождать до утра?
В этом момент женщина открыла глаза, попыталась привстать. Вокруг она даже не посмотрела. Дик, на радостях, забыв, что ей нужно помочь, кинулся к кровати не сразу.
— Меня зовут Шайни, я хочу, чтобы ты сделал одну вещь, найди, пожалуйста …— она не договорила, глаза закатились.
Нужна госпожа Азиль, но сначала Ольга. Нет, все-таки придется сразу идти к нимфе, ведь Ольга говорила, что теперь живет во дворце. И будь что будет, не убьет его принц, не такой он человек, во всяком случае, по слухам.
Заспанный охранник, естественно, пускать его не хотел, Дик чуть не плакал, и готов был уже встать на колени, когда на шум у калитки открылась дверь в дом. Принц-бастард самолично, только бы выслушал.
— Что там такое! — принц взревел так, что свет зажегся в нескольких окнах разом, — что за мерзавцы шумят, и куда смотрит стража! гоните всех к таким-то драконам.
Он повернулся к дверям.
— Сэр! Сударь! Ваше Высочество, там нимфа! — В совершеннейшем отчаяние закричал Дик. Принц Элмар, почти захлопнувший за спиной дверь, все-таки услышал. Развернулся и почти бегом пересек двор.
— Там нимфа — заторопился Дик, — и ей очень плохо. Совсем. Я не знал, я подумал, госпожа Азиль. Она..
— Так, заходи, ты ведь Дик, правильно? Все ты правильно подумал. Я буду одеваться, а ты рассказывать. Позовите кто-нибудь Азиль, — это уже выскочившим слугам. — И одежду мне, в гостиную. Да и мистика, тоже разыщите. Тхванкварра. Если это действительно нимфа, ... а мэтра, как назло нет в городе.
Принц одевался, Дик рассказывал. Он не заметил как в дверях появилась несравненная Азиль и как постепенно темнело её лицо. Только когда принц-бастард обернулся и послал возлюбленной ласковый взгляд, он запнулся. Никогда он не видел чтобы госпожа Азиль была так бледна, почти как Шайни. Госпожа Шайни, то есть.
К дому Дика они, практически, бежали, за ними едва поспевал маленький кругленький мистик и полноватая служанка, которую Азиль позвала, услышав о малышке. Экипаж не успели запрячь, он подъедет позже.
Ребенок по-прежнему спал, а нимфа дышала так тихо, что Дику почудилось, что она и не дышит вовсе. Холодная игла впилась в сердце. Нет, жива, но мистик разводит руками, и госпожа Азиль безнадежно машет на него рукой. Она с самого начала смотрела на толстяка с сомнением. Присела на край кровати, предварительно передав спящую девочку служанке, взяла Шайни, госпожу Шайни за руки, что-то зашептала. О счастье, очнулась. Но говорят очень тихо. Принц Элмар застыл у окна, то обернется к кровати, то смотрит на улицу. Они увезут её к себе, наверное, и Дик останется один. Только бы её вылечили. Ну, раз здесь госпожа Азиль, все должно быть хорошо, может она не только мужчин может лечить. Может еще каким-нибудь диковинным способом и своих сестер. Нимфы — это такая тайна! Удивительная. Ольга рассказывала Дику как-то. Вот поправится Шайни, то есть госпожа Шайни, может, расскажет ему, почему она в такой беде, хотя вряд ли. Кто его в дом принца так просто пустит. Только бы она поправилась. Остальное ерунда.
Девочку увезли, а подруги или сестры, и с ними принц так и остались. Нельзя, говорит госпожа Азиль, её с места трогать, она не доживет до утра.
Не доживет.
До.
Утра.
Да что ж это такое, почему не доживет, ведь не ранена она и Азиль здесь. Почему?
Шайни ушла на рассвете.
— От разбитого сердца нимфы — нет лекарств, — печальный голос госпожи Азиль. Теперь она не спускает взгляда с Дика. Как же больно! а она улыбается, берет его за руки, гладит по щеке. Какие-то люди заходят и выходят. ЁЁ уносят. Потом комната пустеет. Одним из последних выходит принц-бастард Элмар, но с начала, он жмет руку Дика и приглашает к себе, на поминальную тризну.
Последним комнату покинул полный сочувствия взгляд Азиль.
Пусто.
— Теперь я знаю, откуда появляются настоящие нимфы.— Азиль кладет голову на плечо возлюбленного.
— Шайни рассказала, перед тем как... Мы рождаемся у самых обычных людей, но эти двое должны любить друг друга всем сердцем, безоглядно, вечно. А судьба предчувствует, что супруги будут всю жизнь верны друг другу и никогда не пожелают расстаться. И тогда, в подарок, посылает им ребенка, воплощение истинной любви. Теперь ты понимаешь, почему нас так мало.
Азиль грустно улыбнулась и посмотрела на кровать, в которой спала маленькая девочка. Квиточка
|
